Глава 6. Кровоцвет и когти

Воздух на подземной платформе застыл, густой и тяжелый, наполненный запахом ржавчины, влаги и химической отдушки из баллончиков Аи. Слова «стерилизую инкубатор» повисли в пространстве, холодные и безжалостные, как скальпель.

— Беги, Ари, — прошипела Кармен, и в ее голосе не осталось и следа от прежней бравады. Только сталь. — Отходи как можно дальше.

Но я не могла пошевелиться. Ужас сковал ноги, пригвоздив к бетонному полу. Я видела, как пальцы Аи сжали спусковые механизмы баллончиков.

Кармен двинулась первая. Ее форма растворилась в темноте, а затем она материализовалась прямо перед Аей, когтистая рука взметнулась, чтобы выбить оружие. Но Ая была готова. Она не отступила. Вместо этого она нажала на распылители, и облако мелкодисперсного аэрозоля с шипением вырвалось навстречу атаке.

Кармен успела резко дернуться в сторону, но часть облака настигло ее. Она сдавленно вскрикнула, отскакивая назад. На ее обнаженной руке, там, где аэрозоль осел на кожу, выступили крошечные серебристые точки, будто иней. Но это был не иней. Это были иглы. Крошечные, острые, растущие из ее собственной плоти.

— Не вдыхай! — хрипло крикнула она мне, зажимая рот и нос локтем. — Отходи!

Ая, не меняя выражения глаз, плавно повернулась ко мне.

— Не переживайте. Для новичка у меня есть менее концентрированная формула. Я же не хочу испортить образцы.

Она направила на меня второй баллончик. Время замедлилось. Я увидела, как ее палец сжимает спуск. И в этот момент из вентиляционной шахты над нами с тихим рыком обрушилась тень. Это была Сомбра, одна из пантер Кармен.

Зверь вцепился когтями в плечо Аи, отбрасывая ее в сторону. Баллончик выстрелил в потолок, и облако «Кровоцвета» рассеялось в воздухе. Крик Аи был не криком боли, а яростным, полным разочарованым воплем ученого, чей эксперимент сорвался.

— НЕТ!

Кармен, стиснув зубы от боли в руке, воспользовалась моментом. Она ринулась вперед, и теперь в ее движениях не было ничего от играющей кошки. Это был разъяренный хищник. Ее удар пришелся по руке Аи, сжимавшей баллончик. Прозвучал сухой щелчок — ломающаяся кость. Баллончик с грохотом покатился по полу.

Но Ая была не так проста. Выросшая в Ордене, она знала основы рукопашного боя. Она извернулась, и ее свободная рука, все еще сжимавшая второй баллончик, рванулась к лицу Кармен.

— Глотни! Глотни же! — ее вежливый тон сменился истеричным шепотом.

Кармен отклонилась, и струя аэрозоля прошила воздух в сантиметрах от ее лица. В этот момент я, наконец, преодолела паралич. Я не умела сражаться. Но я могла отвлечь. Я схватила с пола обломок кирпича и изо всех сил швырнула его в Аю.

Он попал ей в спину. Не сильно. Но достаточно, чтобы она на мгновение потеряла равновесие. Этого мгновения хватило Кармен. Она вцепилась в руку Аи с баллончиком, и в жестокой борьбе они вместе проломили ветхую деревянную дверь, ведущую в соседнее помещение — в громадный, пустой вентиляционный зал старого завода.

Я бросилась за ними. Мы оказались в цилиндрической шахте колоссальных размеров. Посредине уходила вверх гигантская вентиляционная труба, а вокруг нее вился узкий металлический мостик с ржавыми перилами. Внизу, в двадцати метрах под нами, виднелись торчащие из темноты острия старых механизмов. А на самом верху, в ста сорока метрах над нами, тускло светился квадрат ночного неба через решетку.

Кармен и Ая, сцепившись, боролись на узком мостике. Баллончик выпал из руки Аи и с глухим лязгом полетел вниз, в пропасть. Теперь она была безоружна. Но ее глаза за очками горели фанатичной решимостью. Она впилась пальцами в серебряные иглы на руке Кармен, вкручивая их глубже.

Кармен зарычала от боли и с силой оттолкнула Аю. Та, легкая и хрупкая, отлетела к перилам. Ржавый металл с треском подался. С грохотом обломился целый сектор ограждения, и Ая, потеряв опору, кубарем полетела вниз, в черноту шахты.

Я закричала. Даже после всего, этот миг падения был ужасен.

Но падение было недолгим. Цепкая, как кошка, даже в человеческом облике, Кармен метнулась вперед и на самом краю обрыва успела схватить Аю за руку. Теперь она висела над пропастью, удерживаемая Кармен, которая сама лежала на краю, цепляясь одной здоровой рукой за остатки перил.

Повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Кармен и свистом ветра в шахте. Я подбежала, ухватилась за ноги Кармен, пытаясь помочь ей удержаться.

Ая видела внизу. Видела торчащие шипы механизмов. А потом ее взгляд поднялся на Кармен. На ее лицо, искаженное болью и усилием. На руку, покрытую серебряными иглами, из которых сочилась кровь.

— Зачем? — прошептала Ая, и в ее голосе не было страха. Было лишь ледяное, абсолютное недоумение. — Я же… я убью тебя. Я создана для этого.

— Потому что… он… Альваро… — с трудом выговорила Кармен, ее мышцы напряглись до предела, — …он уже отнял у тебя детство… Я не позволю… ему отнять у тебя и смерть…

Что-то дрогнуло в ледяных глазах Аи. Маска учёного-фанатика на мгновение дала трещину. И сквозь нее проглянуло что-то иное.

В ее сознании, на грани между жизнью и смертью, вспыхнула картина. Не подвал. Не боль. Не страх. Совсем другое. Солнечный день в Осаке, залитый светом парк. Она, маленькая, лет семи, бежит по зелёной траве. За ней, смеясь, гонится ее отец. У него в руках — ярко-желтый воздушный шарик в форме кролика. Она оборачивается, ее собственные, беззаботно смеющиеся глаза подняты к солнцу, к его улыбающемуся лицу. Она кричит: «Папа, быстрее!» И он догоняет ее, подхватывает на руки, кружит. Мир — это смех, солнце и желтый шарик, уплывающий в безоблачное небо. Она была счастлива. Абсолютно и совершенно.

Слезы брызнули из ее глаз, смешиваясь с кровью под маской.

— Папа… — это было уже не слово, а сломанный выдох.

Потом ее взгляд снова стал осмысленным. Он встретился с взглядом Кармен. И в нем не было ни ненависти, ни прощения. Было лишь понимание. Понимание того, что эта женщина, этот «монстр», пытается дать ей то, чего у нее не было долгие годы — выбор.

Ая Накамура разжала пальцы.

Она не упала. Она отпустила.

Ее тело, легкое и хрупкое, медленно поплыло вниз, в темноту. Она не кричала. Она смотрела вверх, на удаляющийся свет люка, и, казалось, в последний раз видела то солнце, тот парк и тот желтый шарик.

Удар о металлические конструкции внизу прозвучал глухо и окончательно.

Я лежала рядом с Кармен, обе мы тяжело дышали, не в силах пошевелиться. Рука Кармен, все еще простертая над пропастью, медленно опустилась. Она перевернулась на спину и уставилась в черноту шахты, откуда больше не доносилось ни звука.

— Она… она отпустила, — прошептала я, не веря.

Кармен закрыла глаза. По ее грязным от пыли и крови щекам медленно потекли слезы.

— Да, cielito, — ее голос был беззвучным, усталым до самого дна. — Она наконец-то отпустила.