Глава 7. Пепел и обещания

21 марта, рассвет

Мы молча брели обратно по туннелям. Светало. Сквозь решётки стока пробивались первые, смертельно опасные для нас лучи. Мы двигались быстрее, почти бежали, прижимаясь к стенам.

Кармен шла, опираясь на меня. Её дыхание стало тяжёлым, с хрипом. Серебряные иглы, вонзившиеся в её лёгкие при том первом вдохе, делали своё дело. Медленное, неотвратимое.

— Ни слова… ни слова Юн, — выдохнула она, останавливаясь, чтобы перевести дух. Её лицо было серым, капельки пота выступали на лбу. — Она и так… как натянутая струна. Скажешь… она полезет на рожон.

— Но мы должны сказать Элизе… Сильвии…

— Скажем… что я ранена. Остальное… потом.

Мы добрались до укрытия, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Лада, стоявшая на посту у запасного входа, молча пропустила нас внутрь. Её ледяной взгляд скользнул по окровавленной руке Кармен, по её лицу, и без слов всё понял. Она лишь кивнула и указала вглубь зала.

В котельной нас ждали Сильвия и Юн. Элизы не было видно — она, видимо, снова впала в свой сон, чтобы восстановить силы.

Сильвия сидела на своём ящике, её единственная рука сжимала тактический нож. Она выглядела чуть менее разбитой, но в её глазах по-прежнему бушевала буря. Юн нервно теребила шнурок от своего худи, уставившись в планшет.

Увидев нас, Юн вскочила.

— Unnie! — её голос дрогнул. — Ты ранена!

Она бросилась к Кармен, но та отшатнулась, прислонившись к стене.

— Не трогай! — её голос был резким, но тут же смягчился, увидев испуг в глазах Юн. — Всё в порядке, chiquita. Просто… царапины. Ядовитые.

Сильвия оценивающим взглядом окинула Кармен с ног до головы.

— «Морозная вдова»? — спросила она коротко.

— Больше нет, — так же коротко ответила я, пока Кармен переводила дух.

Сильвия кивнула, и в её взгляде мелькнуло что-то похожее на удовлетворение. Но ненадолго.

— Что с тобой, Кармен? Это не просто царапина.

Кармен медленно сползла по стене на пол, уставше закрыв глаза.

— Её аэрозоль… «Кровоцвет». Я вдохнула немного. Серебро… внутри. Растёт.

Юн ахнула, закрыв рот рукой. Её глаза наполнились ужасом.

— Нет… Нет, unnie, мы найдём антидот! Я взломаю их лаборатории, я…

— Ничего не взламывай, — тихо, но твёрдо сказала Кармен, открыв глаза. Она смотрела на Юн с такой нежностью, какой я ещё не видела в её взгляде. — Твоя задача — Пастор. Ты должна остановить его. Обещай мне.

Юн замерла, её губы дрожали. Она смотрела на Кармен, на её посеревшее лицо, и понимала. Понимала всё.

— Обещай, — повторила Кармен, и в её голосе прозвучала последняя, уходящая сила.

— Я… я обещаю, — прошептала Юн, и по её щекам, скрытым чёлкой, покатились беззвучные слёзы.

Кармен слабо улыбнулась.

— Хорошая девочка. А теперь… иди. Готовься. Возьми Ари с собой. Она… она поможет.

Юн кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она посмотрела на меня, и в её взгляде был уже не просто испуг, а решимость, выкованная из боли. Она развернулась и быстро вышла из котельной, чтобы никто не увидел, как она разваливается.

Сильвия подошла к Кармен и опустилась рядом на колени. Она молча осмотрела её руку, покрытую серебряным «инеем».

— Держись, старуха, — прошептала она, и это прозвучало почти нежно. — Ты не можешь уйти раньше меня. У нас пари.

Кармен слабо рассмеялась, и смех перешёл в мучительный, хриплый кашель.

— Проиграла… по-твоему, прусская железная баба… — она снова закрыла глаза. — Присмотри… за ними… за всеми…

Сильвия не ответила. Она просто сидела рядом, положив свою единственную руку на плечо подруги. Молча. Две старые солдатки, прошедшие сквозь века, чтобы встретить свой конец в пыльной котельной.

Я стояла в стороне, чувствуя себя чужой на этом прощании. Я выполнила свою роль. Я была «непредсказуемым фактором», который помог выиграть бой. Но цена… цена оказалась слишком высокой.

И теперь мне предстояло идти с Юн. На встречу с Пастором. С улыбающимся священником, который читает отходную над живыми. И я понимала — чтобы выжить, мне придётся снова стать этим фактором. Холодным, безжалостным и непредсказуемым. Ради Кармен. Ради Юн. Ради всех, кто остался в этом проклятом укрытии.

Я посмотрела на Сильвию. Она подняла на меня взгляд. И в её янтарных глазах я прочитала тот же приказ, что и у Кармен. Тот же долг.

Иди. Сделай то, что должны сделать мы.