Глава 13. Корни и Прах
24 марта, последние минуты перед рассветом
Мы стояли на самом верхнем этаже заброшенного колледжа, в бывшей обсерватории. Стеклянный купол был давно разбит, и предрассветный ветер гулял внутри, принося с собой запах надвигающегося дня и смерти. Элиза, в своей пробуждённой форме, смотрела на просыпающийся город. Её серебристые волосы развевались, как знамя.
Я ждала. Шарф Лады на моей шее казался единственной твёрдой точкой в этом рушащемся мире. Сильвия, мрачная и молчаливая, проверяла оставшееся оружие. Юн осталась внизу, в своём кататоническом состоянии. Мы были последними.
— Он близко, — без предисловий сказала Элиза. Её голос был низким и ровным, но в нём слышалось древнее, как сам мир, напряжение. — Илия Вольф. Палач. Он придёт на рассвете. Символично, не правда ли?
Она повернулась ко мне, и её алые глаза в свете зари казались расплавленным рубином.
— Ты хочешь знать, почему. Почему эта война. Почему он ненавидит меня так сильно.
Это был не вопрос. Я молча кивнула.
— Орден «Серебряный Рассвет» , — она произнесла это имя с безграничным презрением. — Они ведут свою родословную от того дня. От 813 года. От моего дома.
Она отвернулась к разбитому куполу, и её взгляд унёсся куда-то вглубь веков.
— Я родилась принцессой. Чистокровной. Замок Ружмон, Фландрия. Мы не были монстрами. Мы были… другой ветвью. Старой. Мы помнили времена, когда боги ходили по земле. А потом пришёл он. Карл Великий
Её голос стал холодным и отстранённым, будто она читала хронику о чужих событиях.
— Они пришли ночью. Рыцари с серебряными крестами и священники с псалмами ненависти. Мой отец… моя мать… все… Я пряталась в потайной комнате. Слышала крики. Чувствовала, как гаснут их жизни. Мне было двенадцать лет. Навсегда.
Я смотрела на её спину, на её сильные, но такие одинокие плечи, и пыталась представить эту древнюю трагедию. Резню, растянувшуюся на полторы тысячи лет.
— Они основали Орден, чтобы стереть нас. Чтобы выжечь саму память о старой крови. Их «Совет Девяти»… — она горько усмехнулась, — …трое из них были там. В ту ночь. Остальные… их преемники. Или они сами. Магия, технологии… кто их разберёт. Они сжигают историю, Арина. Страницу за страницей. Мою семью. Деревню Валькирии. Лагерь Юн. Всё, что может напомнить, что мир был сложнее, чем их узкие догмы.
— Но… Илия? — тихо спросила я. — Он же… как я? Обращённый?
Элиза обернулась. В её взгляде была странная смесь ненависти и… понимания.
— Да. Обращённый. Чистокровным, как и я. Его поймали. Но не убили. Орден провёл над ним ритуал «очищения». Семь лет агонии, чтобы выжечь из него нашу сущность. Он выжил. Стал человеком. И стал самым яростным нашим охотником. Потому что я — его зеркало. То, кем он мог бы стать. То, что он предал, чтобы выжить. Уничтожив меня, он окончательно докажет себе, что он — человек.
Сильвия, слушавшая молча, мрачно хмыкнула.
— Фанатик. Самый опасный тип.
— Фанатик, который знает наши слабости, — парировала Элиза. — Его посох, «Абсолютное отречение»… он заставляет нашу кровь кипеть. Он создан, чтобы убивать таких, как я. Как мы.
Она снова посмотрела на меня.
— Орден — это не просто люди, Арина. Это система. Машина, которая перемалывает века. Они финансируются Ватиканом, швейцарскими банками, они стирают целые деревни с карт. Они сожгли досье о Юн, о Валькирии… они уничтожают любую память, которая им неудобна. Потому что их главная цель — не просто убить нас. Их цель — доказать, что нас никогда не было.
В её словах была такая бездна усталости, что мне стало тяжело дышать. Противостоять не просто охотникам, а самой истории, переписанной победителями…
— А что… что означает «A∴A∴»? — спросила я, вспомнив строчку из файлов Юн.
Элиза на мгновение замерла, и на её лице впервые мелькнуло нечто, похожее на настоящий, древний страх.
— Этого не знает никто. Даже я. Подписи в самых старых указах, приказы, исходящие не из Рима… Тень за Советом Девяти. Возможно, то, что было до нас. Или то, что придёт после. Неважно. Сегодня наш враг — Илия.
Рассветная заря разгоралась, окрашивая горизонт в кроваво-красный цвет. Элиза выпрямилась во весь свой высокий рост. Её лицо стало маской холодной решимости.
— Он верит, что придёт уничтожить корень зла. Последнюю чистокровную принцессу. — Её губы растянулись в безрадостной улыбке. — Пусть попробует. Но он ошибся в одном.
Она повернулась и посмотрела прямо на меня. И в её алом взгляде горел уже не просто огонь войны, а нечто иное. Упрямая, отчаянная надежда.
— Он думает, что я — последняя из старой крови. Но он не знает о тебе. О неудачном эксперименте. О случайности. О новой крови, которая ничего не знает о наших войнах, но которая… которая почему-то всё ещё здесь. С нами.
Она сделала шаг ко мне и положила свою длинную, холодную руку мне на плечо. Её прикосновение было обжигающе ледяным.
— Когда он придёт, не пытайся сражаться с ним. Его сила не для тебя. Твоя задача — выжить. Потому что если мы сегодня падём… ты — единственное, что останется от нас. От Кармен, от Лады, от Юн, от Сильвии. От меня. Ты — наша память. Наше «были».
Внизу, у входа в здание, раздался оглушительный грохот. Дверь взрывалась внутрь. Воздух содрогнулся от мощного, давящего присутствия.
Элиза убрала руку. Её глаза вспыхнули ярче утренней зари.
— Он здесь.
Сильвия вскинула свой карабин. Я сжала в руке заточку Лады.
Элиза фон Ружмон, последняя принцесса вампиров, сделала шаг навстречу своей судьбе. И я, Арина, бывшая студентка-филолог, сделала шаг вместе с ней. Чтобы помнить. Чтобы жить. Чтобы стать историей, которую не смогут стереть.